«Жила 27 лет в одних рамках, теперь хочется другого масштаба». Беглова — о новой роли в интервью «СЭ»

Большое интервью с одной из самых титулованных баскетболисток современности.

В конце мая Елена Беглова заявила «СЭ», что заканчивает свою профессиональную карьеру. «На данный момент закончила. Но так как это уже в третий раз, то ничего нельзя говорить наверняка». Хороший повод созвониться с трехкратной чемпионкой Евролиги, многократной чемпионкой России и многолетним первым номером национальной команды. В ходе разговора мы обсудили стремление Елены попробовать себя в роли функционера, открытость и почему ее поколению так и не удалось добраться до медалей на уровне сборных.

— В начале мая вы в очередной раз выиграли чемпионат России. Чем этот титул отличается от других?

— Вы сейчас как будто это так с подколом.

— С легким. Ольга Артешина нам сказала, что каждое из 16 чемпионств непохоже на другое.

— Правильно же Оля сказала. За каждой медалью стоит труд и посвящение себя во всем. Я не знаю, сколько у меня медалей, но я каждую медаль ценю. Это очередное подтверждение того, что я выбрала правильный путь 27 лет назад. Этот путь меня привел к очередному титулу. Каждая следующая медаль — это подтверждение того, что ты лучше остальных.

— Замечательная мысль.

— Надо отметить, что не стоит разделять игрока и команду. Не может быть одинаковых игроков, истории будут различаться. Так и двух одинаковых команд не будет никогда.

— Как вы оцениваете свою роль и свое значение в этом коллективе?

— Этот сезон был одним из самых сложных в моральном плане. Наша команда была настолько универсальна, настолько сильна, что все 12 человек играли бы и выигрывали. И мои минуты уменьшились лишь потому, что добавилась еще одна иностранная баскетболистка и эти минуты пришлось делить еще больше. Было морально сложно, потому что я игрок, который привык быть эффективным и полезным. Когда клуб позвал меня после рождения второго ребенка, для меня это был такой своеобразный вызов. Мысль была такая: если не попробую, не пойму, что это такое — играть с двумя детьми. И тогда я чувствовала потребность в том, чтобы быть в команде. Я вернулась в УГМК, но это была совсем другая команда, потому что все звездные иностранки ушли, тренер поменялся.

Вроде вернулась в ту же команду, но перестраивалась, как будто я попала в новый коллектив. И все равно получала игровое время, чувствовала, что какие-то вещи я закрываю. Девчонки, в свою очередь, всегда обращались ко мне. Я могу прийти на помощь всегда, даже независимо от того, баскетбол это или какая-то жизненная ситуация. Все девушки прекрасно знают, что мой опыт и мои возможности всегда направлены на то, чтобы помочь, поддержать, направить игрока.

Последний сезон был такой морально сложный потому, что игрового времени было меньше, а обратной связи от тренерского штаба, наверное, было мало. И в какой-то момент я поняла, что мне уже как будто тесно.

Мне кажется, каждый мой тренер в карьере всегда верил в меня, всегда давал мне какую-то обратную связь. В этом сезоне стала чувствовать, что где-то у меня уже как будто эта роль «просто спортсменки».

— Интересная мысль.

— Моя роль в команде оставалась такой же. Я отрабатывала каждый эпизод, который мне предоставляли, независимо от того, сколько времени проводила на паркете. Я такой игрок, что буду выходить и показывать тот максимум, на который способна на данный момент.

Мне уже что-то некомфортно, что-то меня уже не устраивает. Тяжело было найти мотивацию, себя преодолевать, перестраивать. Последние месяц-два в конце сезона были непростые для меня. Я чувствовала, что выхожу, работаю и отрабатываю, но не было заряда, энергии, мотивации и драйва.

Дважды я заканчивала, дважды возвращалась, но жизнь показывает, что никогда не знаешь, как это все повернется.

— Не очень понятно, вы завершили карьеру или нет?

— Ну смотри, вы сейчас напишете, что я завершила карьеру.

— Да, конечно.

— А вдруг что-то поменяется? Я чувствую от руководства УГМК заинтересованность. Они предложили продлить контракт еще в феврале. Максим Николаевич Рябков и Игорь Геннадьевич Кудряшкин мне давали время подумать.

Приняв решение, что заканчиваю, я поговорила на эту тему с Максимом Николаевичем, потому что у нас с ним особенные отношения. Мы слышим друг друга, он понимает меня, я прислушиваюсь к его мнению. Когда он подошел с разговором, я озвучила свои мысли. Если в прошлые разы я находила слова, чтобы поменять свое мнение, то сейчас не получается. Он как директор не хотел бы меня отпускать, но как мужчина, как отец поддержал мое решение.

После заключительной игры в Екатеринбурге он подошел и сказал, что вакансия открыта, если будешь готова, мы тебя всегда рады принять.

Если честно, то хочется уже какого-то другого масштаба. Возможно, я не хочу уходить полностью из холдинга УГМК. Если мне предложат что-то интересное, что-то более глобальное, масштабное. Например, представлять УГМК в благотворительной организации или еще что-то.

Вариантов на самом деле много, а я человек, который любит начинать что-то новое, пробовать, учиться.

Женский коллектив — это непросто

— А нет желания стать тренером?

— Ой, знаете, мне так часто задавали этот вопрос. Наверное, каждое второе интервью журналисты интересуются этим вопросом. Это не план А и не B, это план С. Это план, к которому всегда могу прийти, если мне надо будет.

Если почувствую в себе вот эту потребность поделиться опытом и учить людей, наберусь терпения, то готова взять этот план в реализацию. Но как бы хочется еще попробовать план А и план B.

— Как думаете, чего не хватает женскому баскетболу, чтобы о нем говорили больше и больше?

— Думаю, что мы сейчас идем по нарастающей. Наше восприятие спорта отличается от американского, где воспринимают баскетбол как вообще что-то сверхъестественное.

Поэтому надо смотреть, что заходит людям, что нравится, какие эмоции рождаются. Поэтому не знаю, не могу тебе конкретно сказать, чего именно не хватает. Надо просто пробовать, надо продвигать, надо начинать с детей. Это работа разносторонняя, и в первую очередь в ней должны быть заинтересованы сами игроки.

— В целом сами девочки хотят развивать баскетбол или нет?

— Могу сказать, что во время сезона фокус внимания естественно очень смещен внутрь. Возможно, большинство девчонок закрыты и не хотят отвлекаться на что-то. Нет моральных и физических сил из-за игр, перелетов, тренировок. Я, например, всегда любила ходить на интервью. Мне это было интересно. Не все баскетболисты такие закрытые. Надо просто предлагать, потому что сами спортсменки не будут что-то придумывать, не будут тебе генерировать идеи. Спортсмен, он такой — что ему сказали, то он идет и делает.

У меня очень много примеров, когда я приглашаю людей в первый раз на матч, рассказываю, что их ждет, и после первого матча они мне пишут: «Лена, офигеть, это было так круто, мы так кричали, мы так переживали». Людей тоже надо подталкивать, направлять.

— Давайте вспомним вашу спортшколу. Как вы оцениваете свои тренировки в «Тринте» спустя многие годы?

— Тогда было другое время. Сейчас мы можем говорить, что это не используется. То были физически тяжелые тренировки, сложные, но они подготовили к более сложным временам, когда начинались игры «на выбывание», побеждал сильнейший.

— Вы довольно рано попали в профессиональный баскетбол.

— Начиная с восемнадцати. Две тренировки в день, по два — два с половиной часа. Мы бегали по стадионам, бегали кроссы. Вечером такая же интенсивность в баскетболе. Там прям плотно было все. А если добавить зарядки, то получается по три тренировки. Я понимаю, что молодых девчонок надо гонять, держать в строгой дисциплине, но у нас это было по умолчанию. После ужина иногда добавлялось еще что-то. Было сложно. Но, наверное, это надо было пройти, это был естественный отбор. Кто выжил, тот готов к чемпионату, тот готов к тому, чтобы ехать на соревнования высокого уровня.

— Когда говорили с Марией Степановой, она высказала такую мысль. Если ты давал слабину себе, то у тебя за спиной было еще десять человек, которые в любой момент были готовы тебя заменить и про тебя бы просто забыли.

— Могу сказать за себя. Мой характер с самого детства был такой, что я не хотела проигрывать. И для меня дать слабину — это не то, что «ой, мое место сейчас займут», а мне было перед самой неловко. Я не могла проиграть в какой-то забег или сказать, что устала, что не могу. Внутренний спортсмен не давал мне этой возможности. Я соревновалась сама с собой.

— Вы поиграли с десятками разных игроков. Давайте немного поговорим о них. Кто была самая неуступчивая в вашей жизни?

— Наташа Жедик. Билась до последнего в любой ситуации. И не важно было, вместе мы играем или против друг друга. Это человек, который будет до последнего бороться и делать все возможное, чтобы игроку, сопернику было непросто.

— А кто были самые, скажем так, сложные соперники? Та же Степанова говорила, что никогда не любила играть против австралиек.

— У меня в этом плане, наверное, больше сербки. С ними прям всегда были столкновения. С ними всегда был прессинг по всей площадке, глаза от напряжения лопались. Игра с элементами борьбы, то есть они там прям не щадили, и мы каждую игру готовились к тому, что играть нужно будет жестко.

По персоналиям не буду называть, потому что эти люди, возможно, уже поменялись, возможно, выросли как-то ментально. Ну вообще женский коллектив — это непросто. Каждая со своим характером, каждая со своими амбициями, и особенно когда человек большого о себе мнения, а тут приходит какая-то пигалица. Сразу почва для конфликта появляется.

— Кстати, а вы комплексовали по поводу своего, извините, невысокого роста?

— Это я как раз в книге своей опровергаю, что баскетболисты должны быть высокими. Я с самого детства была очень худой, маленькой, но у меня было крутое игровое качество.

— Длинные ногти? Я угадал?

— Нет, я очень быстро бегала. И опять же я не любила проигрывать, поэтому падала за мячами, разбивала колени, бросалась под ноги игрокам другой команды, делала все, чтобы не проиграть. У меня не было комплексов по поводу роста, потому что я просто брала другим.

И это были мои сильные качества, которые в дальнейшем мне просто помогли выйти на профессиональный уровень.

— Хорошо. А с кем всегда было приятно играть? Прям удовольствие получали?

— Пожалуй, выделю Альбу Торренс — очень грамотная, очень. И мы прям эмоционально подходили, и в баскетбольных элементах мы тоже чувствовали друг друга. Я от каждого игрока чему-то училась, потому что в УГМК были игроки мирового уровня, девочки, которые были далеко впереди. И для меня каждая тренировка была намного сложнее, чем игра. На каждой тренировке получала колоссальный опыт.

— А когда вы были маленькой, на кого ориентировались? Кто был вашей ролевой моделью в баскетболе?

— Никакого ориентира не было. Мне всегда не нравилось, как я играю. Все время думала о том, где мне нужно доработать, где у меня проблемы, и мне надо годами работать над этими элементами.

Неудовлетворенность собой и своими играми, действиями меня всегда мотивировала и подталкивала. Никогда не хотела играть, как Мария Степанова, например. Я хотела играть как я, но только еще лучше, а потом еще лучше и потом еще и еще лучше. Конечно, мне нравился чей-то дриблинг, чей-то бросок, быстрый релиз или высокий прыжок. От каждого брала какие-то сильные стороны и пыталась внедрить их в свою игру.

Мигель Мендес сильно помог мне вырасти

— А кто ваш любимый тренер за всю карьеру?

— Так вообще нельзя говорить. На каждом этапе мой тренер вносил какую-то долю профессионализма в меня. Например, могу отметить Джорджа Дикеулакоса. Я перешла в Оренбург, где он был тренером, а мой английский был просто нулевой, потому что в школе изучала французский. Знала всего пару фраз на английском. Но я понимала, что надо учить английский, и начала активно брать уроки с репетитором, чтобы взаимодействовать с тренером. Сейчас я своим девочкам говорю: «Девочки, учите английский, вам в жизни пригодится». Мне он пригодился.

Первые два-три месяца я просто приходила с тренировок и плакала и говорила: «Боже, я ничего не понимаю, я не понимаю, что он от меня хочет, я не знаю, как вообще буду играть, у меня ничего не получается». Это и был переходный момент, знаете, от какого-то среднего баскетбола, среднепрофессионального, уже на более высокий уровень, профессиональный.

Когда я уже перестроилась и поняла, что он хочет от меня, он чувствовал во мне игрока. Понимал, на что я способна. Он верил в меня, и я понимала, что раскрываюсь с ним. Мой баскетбол становился лучше, да, было сложно, но я явно росла как спортсмен.

Олаф Ланге, который поработал со мной в УГМК и в сборной, много дал баскетбольных знаний, много дал теорий в ментальном плане, в подготовке к играм. Он прокачивал не только качества игрока, но и устойчивость, уверенность.

Когда приходил Мигель Мендес, то у меня были флешбеки: опять испанец, это будет кошмар, сейчас будет мячи ногой пинать в стороны, будет крик, постоянный напряг. Я готовилась. Все оказалось иначе.

В конце сезона Мигель выпускал меня первым номером в самые важные игры, убирая иностранку, я понимала его, он понимал меня. Не было никаких криков, не было никаких срывов, была четкая структура, которой я следовала. У нас получился коннект. Он знал, как со мной разговаривать, знал, как меня настраивать, знал, как подавать информацию, чтобы эта информация заходила в меня и я реализовывала ее на площадке. Поэтому Мигель помог мне вырасти как игроку.

Я действительно очень рада, что такие тренеры были на моем пути. Каждый тренер меня прокачивал. Не умеешь психологически выдерживать — на тебе Роберто [Иньигес]. После двух лет с Роберто уже по фигу на все. Нужно от каждого тренера брать то, что тебя делает сильнее. Сажают тебя на лавку, иди доказывай, иди на тренировках работай, показывай, что ты можешь, и тут твоя прокачка будет. Поэтому про каждого тренера могу говорить, и каждый приносил мне какую-то пользу как игроку. Плохих тренеров не бывает.

— Почему женский баскетбол в России не так популярен?

— Возможно, не хватает этого экшена, не хватает каких-то таких вау-моментов. У женщин все как-то схематично, размеренно. Конечно, бывают крутые моменты, но, возможно, зрителю не хватает именно драйва. Баскетбол — это не только игра, это работа большой группы людей, которые должны работать на развитие и привлечение интереса.

Сложно сказать. Например, я очень активно участвую в каких-то медийных активностях. Хожу на радио, провожу мастер-классы, езжу на встречи, где можно рассказать, как прийти на баскетбол, как начать заниматься этим видом спорта. Я написала книгу, которая мотивирует и рассказывает, что спорт без поражений, без трудностей не бывает. Постоянно хожу на автограф-сессии, не отказываю в интервью.

Баскетбол — это не просто игра. У меня лично с баскетболом связь как у родителя с ребенком. Когда мои одноклассники не могли ездить по другим городам и странам, я ездила по заграницам и смотрела на мир. Это было просто космически. Я смотрела на игроков, на девочек, на то, какие у них семьи. Сравнивала, сопоставляла, удивлялась. Для меня баскетбол — это всегда что-то большое. Я могу быть в сфере этого вида спорта, но в каких-то более глобальных вещах.

— Может, попробовать себя в департаменте массового баскетбола?

— Вот мы и придумали новую должность. Так зачем упираться в тренерство, если можно остаться в баскетболе, но взять более обширно, понимаете? Я могу помогать другим людям топить за спорт, развивать баскетбол, приводить большее количество детей.

Я жила в одних рамках 27 лет. И как будто бы сейчас хочется эти рамки убрать и реализовать те внутренние амбиции, желания, которые есть. Поэтому считаю, что для спорта, для баскетбола я отдала многое и могу дать еще больше.

— А почему некоторые не осознают, что их деятельность на поле популяризации — это их же дивиденды?

— Уже больше девочек стали включаться в ведение соцсетей, подсвечивать какие-то нюансы работы в межсезонье, делать рилсы, интересные посты. И как будто бы на этих рельсах уже стало больше и больше включаться спортсменов. Не все спортсмены готовы открыться. Фокус внимания прежде всего на результате, на работе. На это тоже нужны силы и ресурсы. И не каждый к этому готов. Но уже сейчас я вижу эту тенденцию, что девочки начинают постепенно раскрываться и понимать, что баскетбол баскетболом, а твое имя, твои заслуги, это все надо выводить в свет и знакомить людей с этим видом спорта и с той деятельностью, которую ты делаешь. Марина Голдырева, например, Альбина Ражева, они же все начали подсвечивать, чем они занимаются помимо баскетбола, как у них проходит отпуск.

Иногда баскетбол позволяет находить новые области применения. После рождения второго ребенка у меня было достаточно времени для погружения в сопутствующие с игрой моменты. Сейчас у всех самые современные кроссовки, «дышащая» экипировка и прочее. А в мое время удобная одежда была на вес золота. Когда многие спортивные бренды ушли из России, я задумалась: почему у нас так мало собственных марок спортивной одежды? Признаю, что меня не устраивало качество, плюс четвертьвековой опыт игры позволяет чувствовать ситуацию изнутри. Два года назад решила сама запустить бренд спортивной одежды Beglova в партнерстве с Марией Ваулиной. Конечно, кто-то думает, что это прихоть мамаши с двумя детьми, чтобы дома не сидеть и не сходить с ума. На самом деле оказалось все иначе. Это настоящая индустрия, которая требует погружения. Все производство мы осуществляем в Екатеринбурге, так что не зависим от конъюнктуры. Может быть, когда-то стану одевать команду суперлиги или премьер-лиги.

— А как вы думаете, почему СМИ не особенно балуют женский баскетбол своим вниманием?

— А это надо у СМИ спросить. Наверное, тут такая закольцованность получается, что СМИ не интересует женский баскетбол, потому что про женский баскетбол мало кто знает, а мало кто знает про женский баскетбол потому, что СМИ не сильно это подсвечивают. Можно, конечно, обвинять игроков, что они сами не прикладывают усилий, но это так не всегда работает. Я даю интервью и думаю, ну надо было вот про это сказать и про вот это сказать. Блин, а почему я тут вот так неправильно ударение поставила? В межсезонье пошла на ораторское искусство, потому что мне не нравится, как транслирую свою мысль. Кто-то на это готов пойти, а кто-то не готов. Работа СМИ одна, работа игроков другая.

— Кажется, что наши игроки могли бы прикладывать больше усилий для популяризации своего вида спорта.

— Проведем другую черту. Посмотри. Есть девочки, которые только вошли два-три года назад в эту структуру, где получают хорошие деньги и могут ничего как бы не делать, нужно только играть и тренироваться.

А есть девочки, которые переходят на другой этап, когда они понимают, что еще три-четыре-пять лет — и у них карьера закончится, и уже появляются другие мысли. Понимаешь? И девочки, кому уже «за», немножко по-другому относятся к таким моментам. И ты тоже должен понимать, разграничивать это. В двадцать один год мыслишь не так, как в тридцать.

Еще не у всех есть понимание, как транслировать свои мысли, как интересно подавать информацию. Система профессионального спорта закрыта. Ты только улучшаешь свои какие-то баскетбольные навыки. Все образование или обучение ты можешь сделать только в межсезонье. И то если у тебя есть желание и силы на это и потребности. Ближе к тридцати, может быть, люди, игроки задумываются: так, а что я еще хотела попробовать и что я кроме баскетбола могу? Это очень глубокая тема на самом деле.

Круто, что РФБ смогла договориться о спаррингах с сильными соперниками

— Кто вам импонирует из молодых российских игроков?

— Не буду выделять конкретно игроков, но мне очень нравится «Спарта энд К», где девочки молодые, техничные, неизбалованные, готовые работать. Они для своего возраста очень классные в плане баскетбольного интеллекта. Мне нравится это. Понимание игры, чтение ситуации, они как будто не зажаты в каких-то рамках. Их стиль игры, такой наглый

— Как думаете, международная ситуация сильно по нам ударила или нет?

— Думаю, что сильно, к сожалению. У нас нет конкурентной практики. Когда я пришла в УГМК, у нас 80 процентов команды — иностранки очень высокого уровня. И кто бы что ни говорил, но я реально училась. Да, я где-то больше ошибалась, где-то была на подыгрыше, но при этом как русский игрок, взаимодействуя с сильными девочками, чувствовала свой рост, чувствовала, что, например, приходя в сборную, я могу больше. Сейчас у нас закрыт доступ к практике. Играть между собой — это одно, а играть на международном уровне — это совсем другая история. Недавно наши девчонки играли против Словении и Турции. Блин, думаю, это же очень сильные соперники. С турчанками всегда было приятно и сложно играть. Круто, что РФБ смогла договориться с такими соперниками. В нынешних условиях выглядит даже как-то неправдоподобно.

Мы же сейчас в одной системе играем, друг друга знаем, у кого какие слабые и сильные стороны, и мы стопоримся. А поиграть с европейскими командами в европейский баскетбол — это совершенно другое. Это как будто апгрейд, как будто обновление версии каждый раз.

Поэтому я безумно рада, что у меня много было таких турниров, игр, соревнований. Я надеюсь, что все откроется, и у наших молодых девчонок будет этот опыт, и они смогут применить все свои силы.

— А почему у вашей сборной не было больших побед?

— Я думаю, с какой стороны подойти. На самом деле я много анализировала это. Не могу сказать, что мы не работали. Наверное, есть разные поколения и разные сборные. Если мы посмотрим на сборные других стран, то у каждой страны будут такие периоды без крупных побед. Были смены тренеров, изменения в тренировочном процессе. Такое бывает в каждой сборной.

— А как вы сейчас оцениваете работу федерации?

— Вопрос с подвохом. А вдруг я хочу работать там или в министерстве? Если серьезно, отношусь к этому, как к самой себе. Наша федерация выросла, окрепла, усилилась. У нас появилось много новых команд, для детей количество соревнований и турниров значительно расширилось. Но можно еще лучше, а потом можно еще лучше, понимаете?

Так же, как и игроки, идущие вверх по карьерной лестнице, так и федерация: шаг за шагом идет вперед. Сложное время, но мы справимся.

 Источник:  https://www.sport-express.ru/basketball/reviews/elena-beglova-intervyu-basketbolistki-o-rabote-funkc...